|
Биография Oljas Suleimenov
Олжа́с Ома́рович Сулейме́нов (каз. Олжас Омарұлы Сүлейменов; род. 18 мая 1936, Алма-Ата) — поэт, писатель-литературовед, общественно-политический деятель Казахстана, дипломат. Пишет на русском языке.
Родился в семье офицера казахского кавалерийского полка, репрессированного в 1937 году. Позже Лев Гумилёв сообщил Олжасу, что сидел с его отцом в норильском лагере, где того расстреляли.
Окончил школу в 1954 году и поступил на геологоразведочный факультет Казахского госуниверситета, окончил его в 1959 году, инженер-геолог. Последние годы учебы совмещал с работой в геологоразведочных партиях.
Литературной работой занялся в 1955 году.
В 1958 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького в Москве на отделение поэтического перевода, который окончил в 1961 году.
В 1962—1971 литературный сотрудник газеты «Казахстанская правда», главный редактор сценарно-редакционной коллегии киностудии «Казахфильм», заведующий отделом журналистики в журнале «Простор».
1971—1981 секретарь правления Союза писателей Казахстана,
С 1972 председатель Казахского комитета по связям с писателями стран Азии и Африки.
С начала 70-х и до конца 80-х заместитель Председателя Советского комитета по связям со странами Азии и Африки.
В 1975 году издал литературоведческую книгу «АзиЯ. Книга благонамеренного читателя», получившую резко отрицательный резонанс в Москве, книга была запрещена, автор 8 лет не издавался и практически перестал писать стихи.
1977—1995, 18 лет председатель федерации шахмат Казахстана.
1981—1983 председатель Государственного комитета Казахской ССР по кинематографии.
1983—1991 — первый секретарь Правления Союза Писателей Казахстана, в 1984 году — секретарь правления СП СССР.
1989 — Народный депутат Верховного Совета СССР.
В 1989 году стал инициатором и лидером народного движения «Невада — Семипалатинск», целью которого было закрытие Семипалатинского ядерного полигона и других ядерных полигонов мира.
1991—1995 — лидер партии «Народный конгресс Казахстана», в которую преобразовалось антиядерное движение.
1995—2002 годы — полномочный посол Казахстана в Италии и по совместительству в Греции и Мальте.
Продолжил литературоведческую деятельность и выпустил в 1998 году в Риме книги «Язык письма» «о происхождении письменности и языка малого человечества» и «Улыбка бога», в 2001 — «Пересекающиеся параллели» (введение в тюркославистику) а в 2002 году — книгу «Тюрки в доистории» (о происхождении древнетюркских языков и письменностей), за которую получил премию Кюльтегина «за выдающиеся достижения в области тюркологии», 2002.
С 2002 года постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО (Париж), готовит к изданию большой этимологический словарь «1001 слово».
[править] Поэтическая деятельность
Олжаса Сулейменова причисляют к поэтам-шестидесятникам, его друзьями были три столпа тех лет: Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. Вознесенский написал стихи «АТЕ 36-70» или «2 секунды, 20 июня 1970», посвященные Олжасу и автоаварии, в которую они попали под Алма-Атой. Увлеченный стихами Сулейменова о казахском поэте и народном герое Махамбете, он сам создал цикл «Читая Махамбета»: «Зачитываюсь Махамбетом, Заслышу Азию во мне, Антенной вздрогнет в кабинете Стрела, торчащая в стене.» Рождественский начал свой стих «О друзьях» так: «Олжас, Мумин, Виталий…», а Римма Казакова в 1968 году написала целое стихотворение: «Люблю тебя, товарищ мой Олжас». Большой была популярность поэта среди его поклонников по всей стране
Причину его необыкновенного всесоюзного успеха известный критик Лев Аннинский сформулировал так: «Поэт оказался на скрещении культур, на скрещении традиций: он счастливо совместил в себе сразу многое: молодой задор и книжную образованность…. и ассоциативную экспрессию распространенного сегодня поэтического стиля… и филологическую любовь к мировым построениям, в которых Пушкин встречается у Сулейменова с Чоканом Валихановым, Конфуцием и Тагором… и местную обжигательную степную специфику…».
Молодой поэт писал стихи на русском языке и был поначалу известен только у себя на родине. Широкую известность он получил весной 1961 года. Тогда, отчисленный за драку из Литературного института, он вернулся в Алма-Ату и подрабатывал в газете «Казахстанская правда». 11 апреля осведомленный о событиях на Байконуре редактор газеты Фёдор Боярский заказал ему стихи про полет человека в космос. За ночь он набросал несколько строк и 12 апреля, когда объявили о полете Гагарина в космос, стихи уже вышли в газете и листовки с этим текстом разбрасывали с самолетов над Алма-Атой и другими городами Казахстана. Впечатленный эпохальным событием, поэт за неделю превратил эти стихи в поэму «Земля, поклонись человеку!» и уже в мае она вышла в свет.
«Разгадай:
Почему люди тянутся к звёздам!
Почему в наших песнях
Герой — это сокол?
Почему всё прекрасное,
Что он создал,
Человек, помолчав,
Называет — Высоким?»
Сулейменов впоследствии говорил: «Мою поэму передавали по центральному телевидению и радио, печатали в газетах, почти каждую неделю я выступал в каком-то городе: на заводах, фабриках, в студенческих аудиториях. Вот такой был успех». Поэма попала в струю и вскоре получила Премию ЦК комсомола Казахстана.
25-летнего Сулейменова стали включать в состав советских делегаций по Европе и Штатам, он читал свою поэму в Колумбийском университете (Нью-Йорк) и парижской Сорбонне. Дебют оказался блестящим. Конфликт с ректоратом сразу был улажен. Впоследствии именно его строка «Земля, поклонись человеку» была начертана на пьедестале обелиска работы Рукавишникова, установленного на месте гибели Юрия Гагарина под Киржачом Владимирской области.
На волне этого успеха вышел первый сборник стихов Сулейменова «Аргамаки» (1961), который чуть было не полетел из планов издательства из-за того инцидента с дракой в Литературном институте. Острые строки стихов «Аргамак», «Я видел», «Волчата» и др. подвинули казахского культуролога Мурата Ауэзова заявить, что они стали «протестом против насилия в условиях тоталитарного режима».
«Казахстан, ты огромен, пять Франций — без Лувров, Монмартров — / уместились в тебе, все Бастилии грешных столиц. / Ты огромною каторгой плавал на маленькой карте. Мы на этой каторге — родились!» (через много лет это стихотворение цитировал Жак Ширак на встрече с Назарбаевым).
На IV Всесоюзном совещании молодых писателей, отмечая новый сборник стихов Олжаса Сулейменова «Солнечные ночи» (1962), один из старейших поэтов двадцатого столетия Николай Семенович Тихонов сказал: «Не только я, но и все участники обсуждения были радостно поражены темпераментом, силой образности, широтой чувств, большим захватом темы… Из пламени такого поэтического костра рождается характер нового человека, нашего современника, дышащего всей мощью нашего индустриального, богатого чудесами атомного века».
«Нет Востока, И Запада нет.
Нет у неба конца.
Нет Востока, И Запада нет,
Два сына есть у отца.
Нет Востока, И Запада нет,
Есть Восход и закат,
Есть большое слово — ЗЕМЛЯ!»
Очередной сборник стихов «Доброе время восхода» (1964) удостоился уже премии ЦК ВЛКСМ.
«Кочую по чёрно-белому свету.
Мне дом двухэтажный построить советуют,
а я, как удастся какая оказия,
мотаюсь по Африкам, Франциям, Азиям.
В Нью-Йорке с дастанами выступаю,
в Алеппе арабам глаза открываю,
вернусь, И в кармане опять — ни копья;
Копьё заведётся — опять на коня!»
Стихи и поэмы Олжаса Сулейменова переведены на английский, французский, немецкий, испанский, чешский, польский, словацкий, болгарский, венгерский, монгольский и турецкий языки. Наибольшую известность казахский поэт получил во Франции, где помимо целого ряда стихотворений, опубликованных в разное время на страницах литературной периодики, было издано несколько поэтических сборников казахского поэта. Широко известна в литературных кругах Франции дискуссия в связи с выходом в Париже «Года обезьяны» (1967) и «Глиняной книги» (1969). «В „Годе обезьяны“ Олжаса Сулейменова, — писала Лили Дени в газете „Летер франсез“ за 19 июня 1968 года, — я прочла то, что является одновременно прошлым и будущим. Слова о корнях…».
А профессор Сорбонны, поэт и переводчик русской поэзии Леон Робель, представляя французскому читателю свой перевод поэмы «Глиняная книга» написал: «Олжасу Сулейменову давно уже близка идея братства культур и духовное взаимообогащение народов. Он хочет читать историю, как большую книгу переселений и изменений знаков. Расшифровка письменности, языков и легенд, по его мнению, поможет нам по-другому взглянуть на Историю Человечества, все же единую, в которую разделение и произвольная изоляция внесли замешательство. Это страстное чувство проходит через всю книгу, и, несмотря на шутливую, едкую полемическую форму, это произведение от корки эпическое: давно уже наш раздробленный мир не слышал такого сильного голоса — мы признаем Олжаса Сулейменова наследником или преемником Гильгамеша, Гюго, Хлебникова, одним из тех, величие которых естественно».
Такой видный человек должен в СССР быть в рядах партии и в 1969 году Сулейменов стал членом КПСС. Ему заказали поэму к 100-летию Ленина, но вместо неё он принёс в издательство свою «Глиняную книгу», которую восторженно встретила советская интеллигенция. Эта поэма считается лучшим произведением Сулейменова. Но государственную премию имени Абая он получил за пафосную поэму «Синие острова» (1973).
[править] «Аз и Я» и другие работы о «Слове о полку Игореве»
Сулейменов известен также как автор ряда работ, посвящённых Слову о полку Игореве. Он заинтересовался этой темой ещё в 1960, будучи студентом Литературного института, публиковал работы о «Слове» с 1962. Тема его дипломной работы по исторической грамматике — «Категория одушевленности и неодушевленности в „Повести временных лет“», а тема его кандидатской диссертации уже на кафедре русской филологии КазГУ — «Тюркизмы в „Слове о полку Игореве“». Общая линия работ Сулейменова была направлена на выявление в «Слове» обширных пластов тюркской лексики и целых тюркских фраз, в дальнейшем искажённых при переписывании, и получила наиболее законченное выражение в получившей большую известность книге «Аз и Я. Книга благонамеренного читателя» (1975), где предлагается также собственная концепция исторического контекста «Слова», ряда событий и т. п.
О своей концепции Сулейменов говорил: «Я впервые заявил, что „Слово о полку Игореве“ было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем „Слова о полку Игореве“»…
Книга вызвала характерные для того времени идеологические «проработки», основанные на советских политических обвинениях в «национализме», «пантюркизме», «методологических ошибках» и т. п. (книга была даже по указке Суслова осуждена ЦК КП Казахстана в особом постановлении 1976 г. и изъята из продажи, директор издательства Адольф Арцишевский уволен, автор попал в опалу l
|
Лучшие Тексты
